Какова вероятность предотвращения глобального потепления выше чем на 1,5 градуса? Ученые расходятся во мнениях.

Click here to see this page in other languages:  English 

Парижское соглашение направлено на удержание глобального потепления существенно ниже 2 градусов Цельсия относительно к доиндустриальным температурам. В случае лучшего сценария развития событий, потепление не превысит 1,5 градуса.

Многие ученые рассматривают это как недостижимую задачу. Недавнее исследование, проведенное Питером Коксом и коллегами, утверждает, что при условии двукратного увеличения углекислого газа в атмосфере, шанс удержания потепления ниже 1,5 градуса всего лишь 3 процента.

В то же время, исследование, осуществленное Ричардом Миллером и его коллегами, дает больше оснований надеяться на лучшее. Доклад Миллера приходит к выводу, что реализация лимита в полутора градуса физически достижимо в весьма узких рамках. Этот доклад также предусматривает обновленный «углеродный бюджет» – прогноз вероятного выброса углеводорода без превышения предела в полтора градуса.

Соавтором доклада Миллера выступил Джоери Рогель, доктор наук, ученый, исследующий климат в рамках Энергетической программы Международного института прикладного системного анализа. Рогель считает, что обновленный углеродный бюджет не самая важная часть доклада. Он говорит: «Наш доклад демонстрирует лицам, уполномоченным принимать решения, важность принятия во внимание новых и обновленных научных знаний».

Предполагаемые «углеродные бюджеты» являются приблизительными оценками на основании недостаточно всесторонних наблюдений. Положительным аспектом Парижского соглашения есть то, что оно призывает страны к периодическому обновлению их обязательств по сокращению выбросов на основании новых оценок. Рогель надеется, что «данный доклад размещает необходимость серьезного процесса в поле действия радара делегатов».

Для ученых, которые отклоняют возможность лимита в 1,5 градуса, процесс обновления может показаться бессмысленным, но Рогель настаивает, что его команда проводила оценку только по географическим, а не политическим, ограничениям. Их доклад предполагает, что страны примут на себя обязательства по нулевому уровню выбросов, что является куда более амбициозным сценарием по сравнению с тем, что рассматривают другие исследователи.

Как сообщает Рогель, существует недоразумение, что доклад якобы утверждает о выявленном несоответствии в системных моделях планеты Земля (СМЗ), которые используются для оценки спровоцированного людьми потепления. Однако, Рогель поясняет: «Мы используем именно эти модели для оценки углеродного бюджета в настоящем времени, а также в будущем».

Проблема кроется не столько в моделях, сколько в используемых данных. Моделирование часто проводится при использовании недостаточно точных прогнозов выбросов углекислого газа. С течением времени, незначительные неточности аккумулируются и отображаются в моделируемых прогнозах.

Тем не менее, с учетом информации о текущих выбросах углекислого газа, прогнозы СМЗ «весьма точны», и, в случае когда они представляют собой амбициозный сценарий по сокращению выбросов в будущем, эти модели означают, что удержание роста глобальных температур ниже 1,5 градуса все еще возможно.

Как такой сценарий может выглядеть? Прежде всего, выбросы должны быть сокращены до нуля. В то же время, необходим постоянный пересмотр углеродного бюджета, и стратегические изменения должны основываться на обновленном бюджете. К примеру, если выбросы сократились до нуля, но углеродный бюджет при этом превышен, необходимо сосредоточится на отрицательном уровне выбросов – иначе говоря, на упразднении уровня углекислого газа.

Рогель называет два основных процесса для упразднения углекислого газа: восстановление леса и биоэнергетическая отрасль по удерживанию и хранению углерода. Такие негативные процессы выбросов как восстановление леса гарантируют преимущества за пределами удержания углерода, в то время как иные процессы могут иметь нежелательные побочные эффекты.

В то же время, Рогель спешит добавить, что эти технологии негативного уровня выбросов не предоставляют незамедлительного решения всех проблем. Трудно сказать, насколько необходимо глобальное устранение углеводорода: нам следует достигнуть нулевого уровня выбросов перед тем как делать соответствующие выводы, но, прежде всего, технологии помогут нам достигнуть нулевого уровня.

Что еще приблизит нас к нулевому уровню выбросов? Как считает Рогель, приоритетом является энергетическая эффективность в совокупности с электрификацией таких потребительских секторов, как транспорт и строительство, наряду с отказом от ископаемых видов топлива, что потребует значительных изменений инвестиционных стратегий. Он поясняет, что нужно будет избежать «замыкания на интенсивную углеводородную инфраструктуру», которая привяжет будущие поколения к зависимости от невозобновляемых источников энергии».

Рогель подчеркивает, что выводы его команды основаны только на геофизических данных.  Социальные факторы, это совсем другое дело, поскольку каждая страна вправе решать, вписываются ли сокращение выбросов в их перечень приоритетов.

Тем не менее, поводом для оптимизма является то, что Парижское Соглашение предусматривает периодическое обновление странами их обязательств. Рогель, в свою очередь, исполнен осторожных надежд: «Учитывая реалистичную динамику в сфере оценки возобновляемых источников энергии и стоимости их хранения, я лично полагаю, что имеется достаточно места для укрепления обязательств на протяжении грядущих пяти или десяти лет, в течение которых страны достаточно хорошо разберутся в своих возможностях, а также в том, насколько такие обязательства вписываются с другими приоритетами».

Но не все в научном сообществе разделяют обнадеживающий настрой, поддерживаемый Рогелем и его командой: так, статья в Обзоре МТИ описывает «пять наиболее тревожных климатических тенденций» с 2017 года.

Прежде всего, с 2016 года наблюдается двухпроцентный рост глобальных выбросов. В то время как в течение нескольких предыдущих лет наблюдалась стабилизация уровня выбросов, последние данные пошатнули надежду на то, что этот тренд будет продолжаться. Более того, наблюдения ученых подтверждают, что климатические тенденции наиболее соответствуют «наихудшему сценарию» глобального потепления, что означает, что рост глобальных температур может составить пять градусов в течение следующего столетия.  

Также установлено, что Арктика тает намного быстрее, чем предвидели ученые. Недавний доклад Национального океанического и атмосферного управления США (NOAA) утверждает, что «северный полюс достиг т.н. новую норму, без признаков возврата к достаточно мерзлой зоне».

Таяние ледников и морского льда означает целый ряд новых проблем. Исчезновение льда повлечет за собой увеличения уровня моря, и «отражающий слой снега и льда превратится во впитывающую тепло воду… Арктика будет отражать меньше тепла назад в космос, что приведет к еще большему потеплению, таянию, и росту уровня моря.

В конечном итоге, в процессе мутации погодных условий, природные катаклизмы становятся все более беспощадными. Соединенные Штаты непосредственно страдают от этого – чего только стоят массивные лесные пожары на западном побережье, включая самые крупные пожары в истории Калифорнии, а также ряд ураганов, опустошающих Виргинские острова, Пуэрто-Рико и многие южные штаты.

Эти последствия глобального потепления начинают оказывать влияние на сферы общественного интереса за пределами окружающей среды. Сезон атлантических ураганов 2017 года, к примеру, был значительным экономическим потрясением, причинив более 200 миллиардов долларов убытка.

По словам Рогеля, «Сейчас нам действительно нужно найти способы достижения множества общественных задач, найти меры и средства, которые позволят нам достигнуть цели вместе». В то время как правительства приходят к пониманию того, каким образом защита климата «согласуется с другими приоритетами, такими как сокращение загрязнения воздуха, обеспечение чистой водой и надежной энергией», у нас есть причина надеяться, что это сможет стать все более значимым приоритетом.